Конклав бессмертных. В краю далёком - Страница 65

К оглавлению

65

Но твари не ушли. Они заполонили весь подвал, толкались там, занимались своими непонятными делами. Выжидали. Все связывали грозные изменения со вчерашним визитом оборотня, но найти разумных объяснений не удавалось. Слишком мало они знали.

Тарасов предложил устроить дневную атаку. Меченые боятся солнца сильнее «нормальных», а значит, есть шансы победить с меньшими потерями. Все оказались настолько злы, что отдай он приказ о немедленной атаке, и за ним бы пошли все как один… Но командир «тарасовцев» приказал отдыхать. Кошмарная ночь стала для людей настоящим испытанием, и гнать их в бой мог только последний идиот. Лучше подождать.

Это решение оказалось ошибкой.

Короткий сон обернулся чередой жутких, высасывающих силы кошмаров. Людей подхватил ураган видений, напрямую связанных с засевшими вокруг Башни Мечеными. Если отбросить лирику, то в сознание вколачивалась простая мысль: любое нападение на людей Кардинала кончится не просто смертью, а смертью жуткой.

Кое-кто не выдержал навалившейся на него жути и сорвался. С огромным трудом удалось успокоить дорвавшегося до пулемёта сорокалетнего мужика, прошедшего Афган и сломавшегося от простого кошмара.

Ни о какой атаке больше не могло быть и речи. Слишком многие растеряли пыл и боевой дух. Осталась всего пара десятков бойцов, готовых к драке, но ведь противостояли им Меченые. Жуткие оборотни! Все видели, как автоматные очереди прошивают тело одного из них, а наутро он жив и здоров, красуется перед Башней. Кое-кто заговорил о серебряных пулях и осиновых кольях.

У Тарасова нашёлся выход.

Он поддерживал связь с одним бандитом. Торговали, обменивались информацией. Как вдруг сегодня тот заявился вместе с помощником в Башню. И предложил решить проблему с Прозрачниками…

— Как? — подался вперёд Кардинал.

По знаку Ласковина в комнату внесли клетку с сидящей внутри помесью мохнатого паука и птицы. Монстрик тихо курлыкал и поглядывал на людей огромными голубыми глазами.

— Додик, — Федор хмыкнул. — По заверениям бандита чует приход Волны…

Кардинал приблизил лицо к клетке и приподнял капюшон. Короткого взгляда хватило, чтобы зверёк заверещал, вцепился в решётку и начал её трясти.

— И вправду что-то чувствует. Забавно.

Слова Кардинала Федор никак не прокомментировал, лишь криво усмехнулся.

— Отлично. А вот вещи, которые должны задержать тварей.

Рядом с клеткой на стол лёг короткий тубус. Внутри оказались пять листов бумаги с намалёванными красным маркером узорами. Надо сказать, совершенно дурацкими.

— Бандит спускался вниз с одним из них на вытянутых руках и выбрался живым, но… что-то вызывает у меня сомнения чудодейственность этих рисунков.

— В общем-то, правильно. Можете смело выкидывать. К вам пришли не самые сильные и агрессивные Прозрачники. Леонид… этот бандит… их не боится, а вот вам стоит поберечься.

— Вы знакомы?

— Я знаю большинство выдающихся Меченых в этом городе. Леонид из таких. На мой взгляд, он вообще самый сильный оборотень Сосновска!

Настороженность Ласковина никуда не исчезла, но он всё же продолжил рассказ.

…Сделка с Леонидом и стала причиной бунта. Тарасов расплатился с оборотнем двумя девчонками. Одна — сирота, прибилась к ним на прошлой неделе, а у второй был отец. И их просто отдали бандитам. Как рабынь. Вопреки желанию, насильно.

Несчастный отец возмутился, попытался сопротивляться, даже стрелял вдогон. Но Тарасов никого не желал слушать. Говорил о всеобщем благе, обещал остальным свободу. И пристрелил кинувшегося на него с кулаками родителя. Народный лидер оказался трусливым ублюдком, готовым жертвовать жизнями остальных.

Башня взорвалась. Результатом короткой кровавой схватки стала гибель Тарасова, его телохранителей, ещё нескольких человек, а Ласковин возглавил общину…

— …и теперь мы хотели бы узнать ваши условия, — сказал Федор, стараясь сохранять невозмутимость. Удавалось с трудом. Слишком это всё напоминало капитуляцию. — А также выставить свои требования…

— Думаю, я знаю, что вы хотите, и готов помочь решить любую вашу проблему, — улыбнулся Кардинал.

Захар вдруг ощутил себя маленькой пешкой. Фигурой, которую игрок двигает по полю, защищает или подставляет под удар, следуя одному ему ведомой стратегии. Они все разменные фигуры в шахматной партии Кардинала. И не важно, с какой ты стороны доски, тебе найдётся место в его планах.

В сердце молнией полыхнула ненависть. Захар поймал взглядом спину Хмурого, представил, как выпускает когти и наотмашь бьёт его под левую лопатку. Сразу. Наповал. И будь что будет…

Внезапно Кардинал резко оглянулся и нашёл его взглядом. Чёрт! Что-то почувствовал?! Но как?! Похолодевший Захар постарался придать лицу невинное выражение. Дымов замер, прислушиваясь, и на лице мелькнула гримаса, как у человека, которому что-то почудилось. Недовольно дёрнув плечом, он отвернулся.

Только тогда Захар позволил себе выдохнуть. Проклятье, да это настоящий дьявол! Дьявол, а не человек!..

Глава 9
В роли дичи

Деревенька пигмеев оказалась не настолько ужасна, как Артём себе вообразил. Но и не отель на Багамах с видом на море. Страшно грязно, сыро, тучи мух, кругом сплошная антисанитария и прочие ужасы единения с природой. Может, кому из «зелёных», активно сражающихся с цивилизацией, такая жизнь пришлась бы по вкусу, но Артём привык к иным порядкам. Даже после всего случившегося с городом и с ним самим.

Племя пигмеев жило обособленным мирком. Со своими законами и обычаями. Одна беда, Артёму они так и оставались неизвестны. Его поселили в небольшой хижине на окраине деревни, дважды в день выпуская на улицу — на рассвете и на закате. Смысл ритуала оставался для него неясен. Если это было поклонение солнцу, то какое-то странное. Кроме него присутствовали трое сторожей с копьями и старик-шаман.

65